Автор: Zluka.
Название: «Одни крылья на двоих».
Жанр: Слэш.
Пейринг: Глеб Самойлов/Костя Бекрев.
Рейтинг: NC-17.
Комментарии автора: Спасибо бете *бета смущается*.
«В комнате с белым потолком,
С правом на надежду.
В комнате с видом на огни,
С верою в любовь…»
-Кость?.. Кооостя?!...
Голос зовущего мужчины разнесся по квартире и вылетел через форточку на улицу. «Блин! Где его носит?!»
Вопрос прозвучал риторически, так как отвечать было некому. Мужчина уже развернулся к дверям, и вдруг решил пройтись по комнатам, так, на всякий случай. Он заглянул в спальню – пусто, в комнату – тоже.
Кухня, ванная, туалет - везде было пыльно и заброшенно. Он повздыхал и, совсем уже отчаявшись, распахнул дверь кладовки. Увидев там сидящего на полу молодого человека, уткнувшего лицо в колени и вздрагивающего всем телом от сотрясающих его рыданий, мужчина чертыхнулся себе под нос.
-Ну, наконец-то! Костя, я тебя уже обыскался….
Конец фразы повис в воздухе. Мужчина понял, что парень рыдает и не собирается ему отвечать.
-Кость, ну что ты?... Ну, не плачь…
Он присел на корточки и неловко похлопал Бекрева по плечу.
-Ахр…хнык…шмык….у-у-у…
Костя заплакал еще горше и понять, что он говорит, стало совсем нереально. Сидящий рядом с ним мужчина на секунду задумался:
-Я так понимаю, вы с Глебом поругались?... Ну, хочешь, я вас помирю, а?...Хочешь?
Парень судорожно закивал головой в колени.
-Тогда успокойся! Мало того, что квартира уже на заброшенную похожа, так еще и сам на привидение какое-то смахиваешь…рыдающее…
Мужчина рассмеялся, глядя на обиженное лицо молодого человека.
-Иди, иди… давай, умойся, что ли…
Он помог Косте подняться с пола и легонько подтолкнул в сторону ванной комнаты, а сам снял куртку и пошел на кухню ставить чайник. Почихав и поотмахиваясь от пыли, он отвоевал-таки у нее стол, пару стульев и подоконник, и уселся к окну покурить и поразмыслить, за каким таким хреном он пообещал только что Бекреву помирить его с собственным младшим братом, с которым и сам не общался уже фиг знает сколько времени. Пока он курил, чайник закипел, и, налив две чашки кофе, Самойлов-старший уселся за стол и продолжил терпеливо ждать Костю.
Бекрев вышел из ванной в халате, весь взъерошенный и донельзя унылый. Плюхнувшись на соседний стул, он обреченно взглянул на Вадима покрасневшими, опухшими от слёз глазами.
-Ты серьезно хочешь нас помирить?
Услышав столько надежды в дрожащем голосе Бекрева, тот только кивнул. Костя слабо улыбнулся и взял чашку с кофе. Сделав пару глотков, он вздохнул. Вадим продолжал молчать и Костя не выдержал:
-Просто…это не все так просто, как кажется на первый взгляд….
Самойлов-старший хмыкнул:
-Просто, не просто… а как? Объясни, я не дурак, пойму.
Бекрев уставился в чашку, как будто пытался найти там подсказку.
-Нет, не поймешь, Вадим…и осудишь. Меня, или его… неважно…
Вадим потихоньку начал закипать:
-Чего я не пойму? Что Глеб не умеет работать и не доставать окружающих? Или что он не выносим в своей вечной депрессии? А, может, я не знаю, каков он, когда напьется? Костя, ты бредишь! У вас сейчас запись нового альбома, вы все нервничаете, это очевидно… и то, что Глеб психует - это нормально. Запишете, и всё войдет в норму, вот увидишь!
Бекрев вскочил со стула и уселся на подоконник:
-Вадим… никакой записи, никакого альбома нет…Мы специально это сказали, чтобы никто не удивлялся отсутствию концертов…
Самойлов-старший удивленно изогнул бровь:
-В чем тогда дело? Братишка в очередной раз сорвался и забухал?
-Д-да… только сорвался он не просто так. Ты… главное, не нервничай, ладно? Я понимаю, это прозвучит странно, но…
Костя снова уставился куда-то в сторону и замолчал. Вадим не выдержал и встряхнул его за плечо:
-«Странно, но…» что?
Бекрев подтянул колени к груди и почти неслышно прошептал:
-Мы с Глебом…ну, в общем…любовники…
Он уставился на подскочившего на стуле Вадима, который изумленно выпучил глаза и, заикаясь, переспросил:
-Вы, гм…что?
Костя повторил уже громче и четче:
-Мы – любовники.
Если бы Костя хотел поднять себе настроение, то сейчас бы он уже гарантированно бился в истерике от безудержного хохота, глядя на обалдевшего Самойлова-старшего. Тот явно не ожидал такой развязки и теперь ошеломленно хлопал глазами, пытаясь осознать и решить для себя, что всё-таки важнее - дружба с братом или глупые предрассудки.
Решив, что брат ему, как-никак, дороже, Вадим кивнул Косте: мол, продолжай. А Бекрев опять выпал из реальности, теперь его взгляд был бесцельно устремлен в окно. Самойлов-старший тихонько тронул его за плечо:
-Рассказывай…кто виноват, что произошло и как так вообще вышло…мне надо хоть за что-нибудь зацепиться. Или лучше лечь спать, успокоиться, а завтра и поговорить?
Костя отрицательно мотнул головой:
-Нет! Я лучше сейчас расскажу…
Решив, что реакция могла показаться чересчур быстрой, он поспешно добавил:
-Я не могу спать, ни есть…наверное, если всё расскажу, станет легче, хоть немного… всё равно, всё так и стоит перед глазами…
Он судорожно закурил сигарету и заговорил.
….Началось все с дурацкой игры «в бутылочку» на дне рождения Снейка. Яна (настоящая блондинка) решила, что будет забавно, и уговорила всех «поиграть, ну хоть чуть-чуть». Народу хватало, все, соответственно, были уже изрядно «под шофе». Решено было играть по общепринятым правилам.
Крутанув пару раз бутылку, Костя начал получать удовольствие от игры: он постоянно попадал на Юльку, а целовать её было более чем приятно (а в присутствии других это еще и заводило - обычно Юля не любила демонстрировать свои чувства при посторонних). Все смеялись и подшучивали над мужчинами, когда им приходилось чмокаться друг с другом. Так продолжалось до второго круга. Сейчас поцелуи должны были стать настоящими и мужчины заволновались, явно не желая попасть впросак, но девушки не дали им выйти из игры. Глеб, который в первом круге перецеловал почти всех, кроме, к его большому счастью, Димы и Кости, крутанул бутылку и попал на… Бекрева.
Яна захихикала и еще раз напомнила, что «сейчас поцелуйчики с языком». Самойлов-младший подошел к другу, аккуратно взял его за подбородок и легко коснулся его губ своими губами. Бекрева будто током ударило, и он непроизвольно отдернулся назад.
-Ну что ты, Кость, испугался что ли?
Глаза Глеба так и искрились весельем, голос зачаровывал своей хрипотцой, и Костя, прикрыв глаза, замер, позволяя себя поцеловать. Глеб снова коснулся его губ, а его язык медленно пролез Косте в рот и начал кружить там, довольно-таки нагло, едва ли не с садистским удовольствием исследуя все, что попадалось на его пути. Бекрев уже почти потерял сознание от удовольствия, когда эта сладкая пытка вдруг закончилась. Вздох разочарования, вырвавшийся из Костиной груди, когда Глеб наконец оторвался от него, услышали все и начали подшучивать над обоими музыкантами. Самойлов же молча улыбнулся Косте и ушел на свое место, словно не замечая замешательства и возбуждения своего недавнего партнера.
Игра продолжилась, но молодой человек не выдержал и отправился покурить и заодно успокоиться на балкон. Он успел уже выкинуть окурок, когда на балконе появился Глеб. Самойлов-младший задержал его, когда тот пытался прошмыгнуть мимо.
-Костя, извини…
Бекрев обиженно уставился на него:
-За что? Это же всего лишь игра…
Глеб нахмурился:
-Игра, которая может легко испортить жизнь…ты прав…всего лишь игра, мне не за что извиняться.
Самойлов-младший прикурил сигарету и уставился в окно, не говоря больше ни слова, а Костя ушел обратно в комнату и целенаправленно начал накачивать себя алкоголем.
Парень не мог понять, что с ним происходит. Это было неправильно, глупо! В голове просто не укладывалось, как такое возможно: он хотел Глеба Самойлова!!! Фронтмена их группы, своего старшего товарища, который никогда не укладывался в обычные рамки… Костя пил до тех пор, пока Юля не начала просить его поехать домой. В ответ он ей нагрубил и молча наблюдал, как она, обиженно фыркнув, поспешно оделась и вышла из квартиры.
Праздник подходил к концу, и гости собирались по домам. Бекреву Снейк предложил остаться у него, но Костя отказался. (еще бы!!!Напился и на подвиги потянуло))) Он, пошатываясь, натянул куртку, наклонился, чтобы завязать кроссовки, но покачнулся и, присев, ухватился за чью-то ногу, чтоб позорно не уткнуться носом в пол. Восстановив равновесие, молодой человек присмотрелся к ноге…
«Прикольный ботинок! А-ахриненная платформа… интересно, у кого такие «гонки» по поводу роста?»- пьяные мысли, как и пьяные глаза, разбегались в разные стороны.
-Бекрев, солнышко! Ты долго мою ногу держать будешь? Ей пора уходить…
Издевательский тон Самойлова слегка привел его в чувство. Костя отцепился от ноги Глеба и быстро навязал бантики на обувке. Поднявшись, он холодно окинул Самойлова взглядом и вышел из квартиры.
Ночь была теплая, идти было некуда (он жил с Юлей в одной квартире, но они поругались… это означало, что домой она его не пустит, пока не перестанет дуться).
В гостиницу идти не хотелось, и Бекрев решил прогуляться по ночной Москве, подумать о дальнейших планах и, как-никак, протрезветь. Пошатываясь, он брёл куда глаза глядят, пока неожиданно не поскользнулся и не начал падать, рискуя переломать себе всё, что только можно. Чьи-то сильные руки вдруг резко ухватили его за шиворот и удержали.
Он обернулся:
-Тьфу, черт!
-Вообще-то, Глеб Рудольфович, но если тебе так больше нравится…
Глеб ухмыльнулся. Костя, совершенно взбешенный этим наглым тоном и понимающей улыбкой, не выдержал:
-Какого хрена?! Чего ты за мной прёшься? Следишь, да? Не наигрался еще?! Оставь меня в покое!
Он кричал и, немного, наверное, нелепо размахивал руками, а Самойлов спокойно наблюдал за ним и молчал. Наконец Бекрев выдохся и заткнулся.
Слова закончились, злость затаилась, остался лишь едва ощутимый привкус горечи на губах. Костя почувствовал себя совершенно разбитым и никому не нужным, слезы подобрались к глазам и так и норовили пролиться. Глеб откашлялся.
-Ты все сказал?... теперь позволь мне выговориться. Так вот, идиот ты эдакий, иду я за тобой, потому что ты пьян «в дымину», а мне не хочется лишаться хорошего клавишника только потому, что он в полном неадеквате отправился шляться по городу, а я за ним не уследил! Я просто не прощу этого ни тебе, ни себе! И, Кость…-голос Глеба внезапно потеплел,- давай я тебя домой отвезу, а?
Молодой человек отрицательно покачал головой, все еще пытаясь справиться с подступающими слезами.
-Неа, я не могу…Юлька на меня обиделась, в квартиру не пустит, так что идти мне некуда… ну и пофиг!
Костя вздернул подбородок и с гордым видом, отстранив Глеба плечом, начал переходить через дорогу. По сторонам смотреть было некогда, поэтому, услышав визг тормозов и чей-то мат, он просто замер на месте и закрыл глаза, краем сознания понимая, что сейчас может произойти нечто непоправимое.
У Самойлова чуть сердце не остановилось, когда он увидел несущуюся на Костю машину. Глеб бросился за ним и, изо всех сил толкнув на обочину, сам шлепнулся сверху.
-Вот , блять…ты ж блин… ох**ть… убил бы… черт возьми!…
Бекрев лежал лицом в снегу и слушал слова Глеба, которые тот шептал ему почти в ухо, даже не замечая того, и его постепенно начинало трясти от ужаса. Как-то сразу накатилось осознание того, что его действительно чуть не сбила машина, причем по его же, пьяного дуралея, вине. А Глеб, по сути, спас его от верной смерти.
Самойлов очухался, поднялся с Кости и, отряхнувшись от снега, рванул молодого человека за шкирку из сугроба.
-Доволен?!..- он буквально прошипел эти слова Косте в лицо.
Бекрева била крупная дрожь, зубы застучали «чечетку» и весь он производил впечатление абсолютно неадекватного человека. Глеб почти грубо схватил его, не оказывающего никакого сопротивления, за рукав и потащил за собой. «Хорошо хоть живу недалеко…»- подумал он, буквально заталкивая Костю в квартиру.
Молодого человека продолжало колотить, он, оказавшись в теплом помещении, медленно сполз по стенке на пол и спрятал лицо в ладонях. Самойлов скинул с себя верхнюю одежду и убежал на кухню. Достал из холодильника бутылку конька, он недовольно посмотрел на свои дрожащие руки – единственный признак слабости, - и, наполнив бокал, залпом его осушил. Поморщившись, Глеб налил еще и понес «успокоительное» Косте.
-Кость, выпей, отпустит… слышишь? Уже все нормально, ты в безопасности…
Он почти силой влил коньяк в молодого человека, который даже не реагировал ни на что и, понаблюдав, заметил, как тот из посиневшего сумасшедшего начал превращаться в почти нормального человека.
Решив, что сейчас-то уже точно все нормально, Глеб оставил Бекрева сидеть на полу в прихожей и отправился в душ.
Выйдя из ванной комнаты, Глеб не обнаружил Костю в коридоре. Он прошел в комнату и увидел, что Бекрев спит, забравшись прямо в одежде и кроссовках в его кровать. Помянув всех известных ему чертей, Самойлов начал его раздевать. И ,когда он снимал с Кости футболку, тот вдруг… обнял его и прижал к себе.
Глеб, думая, что Костя проснулся и теперь решил подурачиться, начал отпихивать его и материться сквозь зубы. Поняв, что реакции нет, он посмотрел на Бекрева и вдруг осознал, что тот по-прежнему спит.Снилось ему явно что-то хорошее, так как он улыбался во сне, по-прежнему прижимая Глеба к себе и ласково поглаживая его по спине. Ласка была неожиданной и приятной. Самойлов расслабился и, вспомнив их с Костей сегодняшний поцелуй, вдруг неосознанно потянулся к его губам. Он коснулся губ Бекрева и ласково, почти невесомо провел языком по их контуру. Костя пробормотал что-то, засопел, но не проснулся и не разжал рук.
Глеб не удержался и уже настойчивее прижался губами к его рту. Он никому не дал понять, что почувствовал, целуя друга…а ведь такого взрыва эмоций он не получал уже очень и очень давно. Самойлов действительно испугался этого и, когда Костя убежал, пошел за ним, желая понять, насколько серьезно тот воспринял их поцелуй, но Бекрев, как оказалось, тоже был в шоке и разговор не удался…
Мужчина приласкал губы спящего парня языком, просясь внутрь и почувствовал, как тот пропускает его. Он исследовал всю доступную ему глубину, коснулся всего, до чего мог дотянуться. То, что парень не отвечает, его не расстраивало. Продолжая целовать Костю, он стащил-таки с него, безвольно лежащего, футболку, оторвавшись всего на секунду, и аккуратно опустил голову Бекрева на подушку. А сам, удобно устроив голову на груди парня, незаметно уснул. И в первый раз за несколько последних месяцев ему приснился цветной, хороший сон, где он был по-настоящему счастлив.
Самойлова давно уже пресытило внимание девушек к своей персоне. Считая себя циником и вообще невыносимым типом, он не старался выглядеть лучше, чем есть на самом деле. Девушки появлялись и исчезали, оставляя горечь очередной потери. Он перестал обращать на них внимание и предпочел оставаться один, чем вешать себе на шею очередную охотницу за его деньгами и славой. А Костя производил впечатление…он был как будто совсем другой…чистый, невинный. Это заводило и настораживало одновременно. Ну не мог современный молодой человек быть таким!
Пустить его в свою жизнь, чтобы опять удостовериться, что это всё не более чем очередная ошибка? Нет, Глеб не хотел больше рисковать своим сердцем…
Проснулся он оттого, что кто-то его… целовал. Этот «кто-то» лежал на нем и вовсю использовал эту возможность. И, несмотря на робость поцелуя, своими откровенными движениями давал понять, что этим дело не закончится.
Часть вторая
Бекрев проснулся в чужой кровати в объятиях Самойлова и в первую минуту подумал, что ему это просто снится. За окном было темно, алкоголь еще не до конца выветрился из его головы. Косте вдруг настолько захотелось поцеловать Глеба, ощутить на своих губах его вкус, что сил сопротивляться не было, и он решительно воспользоваться моментом.
Устроившись поудобнее, он робко провел пальцем по губам Самойлова и тут же прижался к ним своими губами. От охватившего его желания его волосы на затылке словно встали дыбом. Прервать поцелуй он был уже не в силах. Это было невообразимо: он покусывал их зубами, посасывал, ласкал их языком и хотел еще и еще. Не утерпев, Костя потерся о бедро по-прежнему спящего и ничего не подозревающего Глеба пахом и тихо застонал. Мозги окончательно отключились.
Бекрев рванул рубашку Глеба вверх, открывая грудь мужчины, провел пальцами по коже вниз, к джинсам, губами проложил влажную дорожку из поцелуев по горлу, ключице, к одному соску, потом к другому…заменив губы, с сосками продолжила играть рука, а Костя вернулся к лицу Самойлова. Он нежно поцеловал опущенные веки Глеба, тонкий аристократичный нос и снова коснулся губ - нежно, почти невесомо. Лишь тогда он вдруг понял, что мужчина не спит и пристально смотрит на него. Бекрев вздрогнул от неожиданности, но не прекратил своего занятия.
-Костя, не надо, остановись… пока еще есть возможность…
Константин едва расслышал шепот Глеба, но не обратил на него никакого внимания. Он впился поцелуем в шею Самойлова, почти кусая, оставляя влажный след на коже, и ахнул, когда одним резким и сильным движением был подмят под его тело.
-Я предупреждал…- раздалось яростно-возбужденное шипение мужчины.
Он уселся на бедра Кости, сорвал с себя и так уже задранную рубашку, наклонился к Костиному лицу и нахально лизнул его в губы:
-Ты попался, дурачок.
Эта ласка окончательно лишила разума Костю и он издал громкий, чувственный стон прямо в чуть приоткрытые губы Самойлова.
О да, Глеб умел покорять и дарить наслаждение одним своим прикосновением.
Молодой человек схватил мужчину за ягодицы и потянул, пытаясь оказаться еще ближе. Потом пальцы полезли к пряжке ремня, столкнувшись с такими же голодными руками, рвущими его джинсы. Глеб слегка приподнялся, стягивая с него штаны и избавляясь от своих, и попутно укусил Костю в ключицу, оставляя след своих зубов, как напоминание. Выкинув сорванные штаны с кровати, Глеб устроился между ног Бекрева и начал с откровенным, провоцирующим удовольствием вылизывать его грудь и живот. Пальцы перебили соски, язык выводил узоры на животе, опускаясь все ниже и ниже. Костя мял руками одеяло и стонал от дикого удовольствия, извиваясь под мужчиной. И вдруг все пропало…
Он открыл глаза и увидел Глеба, нерешительно глядевшего на него.
-У тебя последняя возможность отказаться, малыш… потом будет поздно, я не отпущу тебя, не смогу остановиться и буду иметь всегда когда захочу…
Костя притянул его к себе и в перерывах между поцелуями прошептал:
-Пожалуйста, Глеб…хочу тебя…
Самойлов мягко отстранился и встал с кровати.
-Подожди, я…тебе придется потерпеть, будет больно. Я помогу.
Он взял со стола какой-то тюбик и тут же вернулся.
Стянув с Кости трусы, Глеб снова устроился у него между ног и нежно поцеловал головку гордо стоящего органа. Бекрев ахнул от неожиданного чувства экстаза, потрясшего тело подобно удару тока и, схватив Самойлова за голову, судорожно потянул его вниз. Тот не стал ему отказывать и, наклонившись, провел языком по всей длине члена. Костя дернул бедрами ему навстречу и застонал от удовольствия, когда Глеб начал играть с его органом своим языком. И, когда член Бекрева очутился у него во рту, Костя сам начал вбиваться туда, еле сдерживаясь от охватываемого им наслаждения. В это время пальцы Глеба(случайно типа)))), увлажненные кремом, легонько прошлись между ягодиц молодого человека и тихонько нажали на вход.
Костя застонал, когда один палец вошел в него, но в это время Глеб начал посасывать его член и боль прошла, сменившись очередным приливом удовольствия. Бекрев продолжал двигать бедрами, буквально трахая рот Самойлова, и уже не обращал внимания на пальцы, которые продолжали подготавливать его к чему-то посущественнее (к 18ти сантиметрам, если быть точнее)))) ). Почти в последний момент Глеб вырвался из его рук.
-Ну уж нет, милый…ты кончишь только вместе со мной.
Он подвинулся ближе к Косте и начал медленно входить в его податливое тело. Через мгновение, оказавшись внутри Бекрева, он ненадолго замер, чтобы дать Косте привыкнуть к себе, да и не кончить самому. Он наклонился к молодому человеку и, целуя его, горячо прошептал:
-Ну же, котик, расслабься…ты такой тесный, восхитительный…сейчас будет легче…сейчас…
Самойлов тихонько двинулся, выходя и снова погружаясь в столь возбуждающую его тесноту, целуя и покусывая уже чуть припухшие от столь частых и страстных поцелуев губы молодого человека… Бекрев выгнулся навстречу его движениям и обхватил его за талию ногами, вынуждая войти глубже, еще глубже…
Его стоны перемешались со стонами Глеба, и уже через несколько секунд Самойлов, окончательно потеряв голову от страсти, резко ускорил темп, торопя развязку. Он почувствовал, как Костя напрягся, кончая, и, снова резко войдя в него, кончил сам, в порыве дикого экстаза укусив его в шею и падая сверху.
…передохнув, Глеб помог Косте добраться до душа, сполоснулся сам и улегся, прижав Бекрева к себе. Тот засыпал у него на плече, перебирая кудряшки на его груди пальцами…
-С этого момента мы практически не расставались…- голос Кости опять задрожал.- я терпел все его выходки, делал все, что он хотел…
Мы поговорили потом, на следующий же день… Глеб сказал, что не собирается менять своих привычек из-за меня, что будет жить, как жил все это время, что для него ничего не изменилось.
А я…я так был ослеплен своей влюбленностью в него, что согласился со всем, что он говорил. Ты знаешь, как живут музыканты - почти все время в поездах. Меня это устраивало. Он все время был у меня на глазах. В Москве мы жили у него и были довольны… ну, я-то точно был…
Да и он производил впечатление довольного жизнью человека. Мы даже не ругались. А потом….….Потом все изменилось. Как-то сразу, в один момент. Глеб стал пропадать где-то целыми днями, перестал обращать внимание на Костю. Все время мучительно размышлял о чем-то и даже перестал обнимать, прижимать к себе во сне. Об остальном даже говорить не приходится. Костя выдержал около недели и потребовал объяснений.
- Глеб, может, скажешь уже, что случилось?
-О чем ты?- ледяной взгляд Самойлова буквально пришпилил молодого человека к креслу.
-Ты… знаешь, перестал обращать на меня внимание… бегаешь всё время где-то… скажи честно. У тебя появилась подруга?
Глеб вдруг подскочил к креслу и грубо выдернул из него Костю.
-Какая подруга? Ха! Еще про любовь спроси!- он встряхнул парня за плечи.- Милый, мы просто трахались… точнее, я тебя трахал. Зря я считал, что ты чист… это твой взгляд тогда убедил меня в этом, а я поверил, поверил!..
Глеб еще раз тряхнул Костю. Его пальцы больно впивались в плечи молодого человека, но тот словно не чувствовал этого. Слова ранили больнее куда больнее.
Слова били прямо в сердце.
-Глеб, что ты говоришь?
Самойлов пихнул Костю обратно в кресло.
-Порассказали тут про твою невинность… скажи… тебе приятно было выставлять меня идиотом, а, Костик? Ты, наверное, хохотал вместе со своим другом рассказывая ему, как я бережно с тобой обращаюсь,- Глеб смерил молодого человека взглядом, полным кипящей ненависти,- шлюха!
Звонкий звук пощечины разлетелся по комнате. Костя прижал руку к щеке. От боли и обиды у него на глазах показались слезы, но Глеб этого и не заметил – в совершенно безумном состоянии музыкант нарезал круги по комнате.
-Это здорово, да - постоянно делать из меня идиота. Глеб Самойлов - доверчивый дурак!
Он схватил Бекрева за руку и стащил с кресла на пол. Глаза полыхали злобой.
-Я покажу тебе идиота…
Бекрев и пикнуть не успел, как оказался буквально вмят в пол. Глеб не целовал, он кусал, стараясь сделать побольнее, его губы. Разорвав на Косте футболку, он укусил его за сосок.
-Так намного интереснее, согласись…
Когда Костя попытался оттолкнуть его, Глеб схватил его за руки и завел их ему за спину.
-Глеб, не надо…
Парень едва успел произнести эти слова, как Самойлов ударил его ладонью по искусанным губам.
-Еще слово и ты пожалеешь об этом, котик…
Содрав с него джинсы, Глеб повернул его спиной к себе и поставил на колени. Обида переполняла его до краев. Самойлов не хотел ничего, кроме как причинить ту же боль, что сейчас рвала его сердце на куски, Косте. Не слушая ничего, он ворвался в Бекрева одним движением и яростно принялся насиловать его, не обращая внимания на крики боли. Глеб буквально разрывал его на части своим органом, двигаясь резко и грубо, изрыгая ругательства, проклиная всех и вся.
-НЕНАВИЖУ!!!
Выкрикнув это слово, он кончил и, замерев на секунду, вышел из, казалось, уже растерзанного Кости.
-Проваливай… дрянь!
Самойлов, чуть пошатываясь, вышел из комнаты. Насилие не помогло забыть боль. Месть не вернула всё на круги своя.
Одевшись, он выскочил из квартиры и поехал заливать проблемы привычным средством - алкоголем.-Я тогда чуть не свихнулся…от боли, от обиды… он ведь даже не потрудился объяснить, что и кто ему сказал. Мне пришлось месяц лечить… ну, ты понял. Даже сидеть не мог. Снял квартиру, вот эту, и валялся на кровати. Если бы не ребята, подох бы от голода в первую же неделю – не было сил даже встать. Но выздоровел и вернулся в группу. Там и узнал, что Глеб не переставая пьет. Хотел поговорить ним, но он меня даже слушать не стал…смотрит, как на пустое место. Хорошо хоть, Валера с Димой ничего не знают. Снейк потом орал, что мы безответственные чурбаны, тоже мне! Умеем, видите ли, только пить и еб*ть все, что шевелится ,а на работу времени нет… короче, бесплатный концерт! Ну а Глеб сказал ему, что это не его собачье дело, кто кого еб*т, и если ему секса не хватает, то он может обратиться ко мне. Я, типа, обслуживаю по высшему разряду. Потом я выскочил оттуда, не выдержал, и… не помню, что было дальше, честно… но очнулся я только тут, от твоих слов.
Вадим сидел и крутил в руке кружку, не зная, что и сказать. Потом, словно очнувшись, он вскочил со стула и ласково прижал Костю к себе.
-Ты только не переживай, ладно? Я обещал, что помирю вас, и я это сделаю. Я интересовался жизнью брата все это время, не мог просто так его оставить. Знаешь, мне говорили, что он словно влюбился… стал менее циничен, как-то мягче, добрее. Ты, конечно, не поверишь, но я знаю его всю жизнь – на самом деле он такой и есть, просто его постоянно обманывали, предавали, втаптывали его искренние чувства в грязь, вот он и спрятался за такой холодной, бессердечной маской… а то, что он теперь пьет, лишний раз доказывает, что он к тебе неравнодушен. Так что ты держись, - Вадим ободряюще улыбнулся молодому человеку,- а теперь спать! Я останусь на всякий случай, ты не против?
Самойлов-старший довел Костю до дивана и, уложив, заботливо укрыл пледом. А сам уселся у него в ногах и задумался.
Из раздумий его вывел шепот Бекрева:
-Вадик… все равно придется спать на диване со мной. Ты не мог бы обнять меня, если, конечно, ты не против? Я не могу уснуть…
Вадим, кивнув, улегся рядом и по-отечески обнял Костю, который, совсем как маленький ребенок, уткнувшись носом ему в плечо, быстро уснул. Самойлов же, окончательно наметив себе план действий, еще долго лежал и вслушивался в спокойное дыхание молодого человека. Часть третья
Вадим сидел с Валерой Аркадиным и выпивал. Они перемыли косточки всем своим знакомым и теперь просто не знали о чем еще говорить. Вадим не знал, как перевести разговор на группу, а Аркадин не хотел трепать нервы Самойлову рассказами о брате. В конце концов, Вадик не выдержал:
-А что ты о работе молчишь, Валер? Надоел мой братик?..
Валера чуть не подавился огурцом:
-Да нет… вот Снейк должен о репетиции сообщить на днях. Начинаем писать новый альбом… А вы? Не помирились еще?
Самойлов довольно улыбнулся *прокатило*:
-Давно уже… Вот, он просил тебе передать…
Он протянул Валере плотный конверт.
-Что там? - спросил Валера, открывая его.
-Не знаю. Он же запечатан…
Аркадин открыл конверт, и ему на колени ему высыпались фотографии.
-О Господи!!!!!!!!! Что это?!!! А????
На лице Валеры был такой шок, что Самойлов чуть не заржал, но вовремя опомнился и, сделав удивленное лицо, потянулся к нему.
-А что там?
Взяв одну из фотографий, он с интересом уставился на нее. Это было его любимое фото: Бекрев абсолютно без одежды лежал в обнимку со «своим пузатым другом». Вадим просто балдел от Костиных внешних данных, но не хотел признаваться в этом даже себе . Он кинул взгляд на Аркадина. Тот задумчиво крутил фото в руке. Валера был почти уверен в то, что Глеб и Костя встречаются. Нет, повода для подозрений они, разумеется, не давали, но…. Аркадин уже давно был влюблён в Самойлова-младшего и видел то, чего не могли видеть другие. Заметить, что между ними что-то есть, мог только он, и поэтому новость о том, что он ошибся, просто оглушила его...
-Зачем он их мне передал?
Вадик пожал плечами, о вопросах он просто не подумал. В этот момент прозвенел звонок. Аркадин, как будто не соображая, встал с кресла и пошел открывать. Вадим мысленно перекрестился *Уф! Повезло-то как!* Продолжение мысли растаяло где-то в закоулках мозга, в комнату зашел Хакимов. Увидев Самойлова, он недовольно поморщился:
-Я только на секунду, Валер…. Репетиция завтра, не опоздай…. Кха,кха… Черт! Дай попить….
Аркадин кивнул и пошел на кухню за минералкой, а Снейк подошел к креслу и, уже собираясь сесть,заметил лежащий на нем листок и поднял.
-Что за хрень…
Он пригляделся и упал в кресло:
-Бля! Ну и гадость!!!! Бекрев совсем рехнулся???!!!! У нас в коллективе педики???!!! И я еще с ним за одним столом сижу!!!!! Тьфу, бля….
Дима вскочил и, столкнувшись с Валерой на пороге комнаты, оттолкнул его и выскочил из квартиры. Аркадин понял все без слов.
-Дьявол!.... Надо было их убрать….
Собрав фотографии, он кинул их в стол.
-Вадим, извини, у меня дела.
Самойлов-старший вынырнул из своих грез, где уже безраздельно владел Глебом, и кивнул.
-Да, я понимаю… Звони, не пропадай…У вас вон какая движуха… А я просто скучаю по этому…
Аркадин проводил Вадима и уселся думать. Он собирался позвонить Глебу и прямо спросить его про их отношения с Костей, но что-то удерживало. Валера никак не мог решиться на первый шаг, боясь, что Глеб его оттолкнет.
Тем временем Снейк мчался по улице не разбирая дороги. Он был в бешенстве. Глаза горели, ноздри раздувались (Змей Горыныч натуральный))).Он подлетел к своему подъезду и остановился. Придумать способ избавиться от Кости, кроме как сказать Глебу, он не смог. Он набрал номер и ,услышав голос, начал орать:
-Глеб, бля!!!!!! Ты представляешь????!!!! Костя - педик!!!!!!!! Я щас зашел к Валере, а у него по дому фотографии валяются… Бекрев там с каким-то толстым уродом е***ся!!!!!!! На х*й нужен такой клавишник, он нам всю репутацию испортит!!!!!!! Глеб!!!!!!!!!!...
Вместо ответа он услышал короткие гудки, Самойлов-младший бросил трубку.
***
Глеб не мог найти себе места от чувства, что его предали, кинули, обманули… Он метался по своей квартире, усугубляя и без того жуткий бардак. Самойлов швырял в стены горшки с засохшими цветами, колотил об пол вазы… - НЕНАВИЖУ! НЕ-НА-ВИ-ЖУУУУУУ!!!!!!!!! Мразь!!! Сука!!!!! Сволочь!!!! Бл*дь!!!! Ненавижу!!!! Предатель! Валера! Сучка! Вздумал! Развести! Нас! С Костей! Выбл*док! Не выйдет! Побуянив еще какое-то время, Глеб успокоился. Он схватил в руки телефон и увидел, что у него «висит» одно непрочитанное сообщение. Это был Снейк, сообщавший о завтрашней репетиции .
-Вот и ладненько… Вот и хорошо…
Самойлов-младший шептал эти слова все время, пока придумывал различные способы «казни» Аркадина. Приняв окончательное решение, он улегся в кровать и моментально уснул.
***
На следующий день на репетиции было «жарко». Глеб пришел первым .Он нервно бродил из угла в угол, поджидая Валеру. На пришедшего Костю Самойлов не обратил никакого внимания. Бекрев забился в кресло и наблюдал за его метаниями, но ничего не говорил. Зашедший в комнату Снейк, ухватил Самойлова за рукав и подтащил к дивану. -Нам надо поговорить!!! Я не буду с ним работать…. Не хватало мне проблем… Глеб грубо оборвал громкий шепот Хакимова:
-Мне наплевать на ориентацию Бекрева!!!! Я не стану выгонять его из группы, а вот одному «товарищу» точно не повезет!!!... И к тому же, Дима, я тоже не вполне обычной ориентации…
Он посмотрел на обалдевшего Снейка и, пожав плечами, отошел.
Хлопнула дверь. Аркадин не успел пройти даже пару шагов, когда его настиг кулак Глеба. Валера опешил и не увернулся. От удара он отлетел опять к дверям. Самойлов подскочил к нему и принялся пинать. От злости он уже ничего не понимал и, когда его начали оттаскивать , умудрился еще кого-то приложить. Чьи-то руки схватили его за шкирку и откинули обратно на диван. Придя в себя он увидел Снейка,который потирал свою челюсть.
-Глебсон, ты ох**л??? Ты что творишь???
Глеб отбросил его руку:
-Отвали, блять!!! Аркадин!!! Исчезни отсюда!!!! Ты больше не работаешь в этой группе!!!!
Самойлов опять бросился на него, но снова был отброшен на диван Хакимовым. Костя быстро вытащил Валеру из комнаты. Глеб уселся на диване и обхватил голову руками. Он плохо понимал что происходит и не представлял, что ему теперь делать. Репетиция была сорвана. К нему никто не подходил и Самойлов собрался домой. За дверями было пусто, Глеб проплелся по коридору и вышел из здания.Решив напиться, по пути домой, он купил пару бутылок водки. Ему было обидно, что Валера оказался такой сволочью, что разрушил его отношения с Костей, что он сам должен был почувствовать, что Бекрев охладел к нему и порвать с ним, но он ничего не видел…Глеб не заметил, как выпил последнюю бутылку водки. В голове не ощущалось ни грамма алкоголя. Он вздохнул и набрал номер Вадика, того человека, который, как он считал, точно его не предаст. Часть четвертая
Вадим отреагировал мгновенно, как будто ждал его звонка. Заверил Глеба, что выезжает к нему незамедлительно и положил трубку.
Самойлов-младший посмотрел на разгромленную комнату и пошел на кухню. Его охватила странная апатия: хотелось забиться в угол и остаться там навсегда. В ожидании брата, он залез на подоконник и уставился на улицу: сидел и равнодушно смотрел на проходящих мимо людей, суету…
«Господи, как я устал….Почему никто не верит, что я просто хочу быть счастливым? Кругом одна грязь и предательство… Валера – сволочь! Как он мог со мной так поступить?!! Что это - зависть, злость или ему просто неприятно видеть меня довольным жизнью?..»
Старший Самойлов ехал к брату и мечтал о том, как прижмет его к себе, успокоит, скажет, что любит его. Он уже решил, что признается Глебу в подделке фотографий, и был уверен, что брат его поймет. Поймет, что Вадик на это решился из-за него… Он просто не может не понять.
Подъехав к дому брата, Вадим припарковался и посмотрел на окна. Улыбнувшись, мужчина забежал в подъезд и быстро стал подниматься по лестнице, не дожидаясь лифта. Остановившись у дверей, он нажал на кнопку звонка и постарался успокоить дыхание, чтобы не выдать охватившего его волнения.
Глеб молча открыл дверь и впустил брата. Разговаривать не хотелось, поэтому он вернулся на кухню, сел за стол, молча ожидая, что будет дальше. Вадим уселся напротив и откашлялся:
-Глеб…я хочу тебе сказать одну вещь… Ээээ…. Обещай, что ты сначала выслушаешь меня, а потом скажешь то, что думаешь…
Глеб кивнул, не отрывая взгляда от гладкой поверхности стола.Слова Вадима его не интересовали. На душе было горько, и эта горечь медленно заполняла его целиком.
-Глебушка… Я тебя люблю!- Вадим сам обалдел, когда выпалил эти слова. Глеб внимательно посмотрел на старшего брата и снова кивнул, типа: а я и не спорю… Самойлов-старший собрался с духом и продолжил:
-Нет, ты не понял! Я люблю тебя как мужчину, как человека… На руках готов носить!!! Я так долго злился на тебя за твои выходки, что почти забыл об этом… И сейчас, Глеб… Это я сделал эти фотографии… Подговорил одну из своих фанаток распечатать и принести их тебе. Я просто не мог смириться с тем, что и без меня ты можешь быть счастлив! Решил, что если ты расстанешься с Бекревым, то точно будешь со мной…. А потом увидел , как ты мучаешься без Кости… как тебе больно от предательства, которого он не совершал… Глебка, мне ,правда, очень жаль, что так вышло…
Самойлов-старший посмотрел на брата и замолчал .Все, что думал сейчас Глеб отражалось в его глазах: недоверие, надежда и… злость.
-Это все ты??????? -Глеб не мог поверить, что Вадим мог с ним ТАК поступить.
-Подожди… И зря ты сомневаешься в Бекреве… Он как дурак сидит дома и ждет тебя… Костя тебя любит, не смотря на то, что ты с ним сделал…
-Как ты мог, Вадик???!!! Я любил тебя, доверял, а ты так поступил со мной!!... И после этого еще говоришь, что любишь…
Самойлов-младший схватился за голову. У него в мозгах крутилась только одна мысль «твой брат тебя ПРЕДАЛ!!!!!».
Он поднял глаза на Вадима:
-Ты был единственным человеком, которому я безоговорочно доверял… Как ты мог??! Если бы ты меня действительно любил, то хотел бы мне счастья, а, не делал бы всё, чтобы его разрушить… Уйди, Вадим, мне даже просто смотреть на тебя больно…
Дождавшись, когда дверь за Вадимом закроется, Самойлов-младший уронил голову на стол и заплакал. Он вспомнил испуганные глаза Кости, его слова «Глеб, не надо…» и то, что сам натворил… Обливаясь слезами, Глеб бросился к телефону. Набрал номер Аркадина и вспомнил недоумевающий взгляд Валеры, когда он набросился на гитариста с кулаками. Отбросив телефон, Глеб стал судорожно натягивать на себя одежду. Пора было пытаться исправлять то, что он разрушил своими руками, поверив клевете на Костю.
Когда Валера узрел под своими дверями заплаканного Глеба, он втащил его в квартиру и спросил:
-Ты добить меня пришел или прощения попросить? Если за первым, то лучше не надо…и так два ребра сломал своими ботинками….(Машка!! Ты гений, бля:)))
-Валер… прости… Я просто не в себе был, честно… У меня от злости на весь мир крыша поехала… прости…
Глеб смотрел в пол и не мог поднять глаз от стыда. Видя такое раскаяние, Аркадин хихикнул и тут же охнул, схватившись за забинтованные ребра.
-Я так понимаю, ты за адресом Кости?.. Рад за тебя!!! Решил ему поверить спустя два месяца…
Заметив изумление Самойлова, Валера улыбнулся:
-Просто я тоже тебя люблю ,Глеб… А когда влюблен, замечаешь такие вещи, которые для тебя не предназначены.Я видел как вы смотрите друг на друга и радовался за вас, хотя мечтал оказаться на месте Бекрева… Что ж…не всем везет любить и быть любимым…
Он сунул Глебу в руки лист бумаги с адресом:
-Вот …Но не уверен, что он тебя ждет…
Самойлов посмотрел на Аркадина:
-У него кто-то есть?
Гитарист отрицательно покачал головой:
-Нет, но…прошло уже достаточно времени, и боюсь, он перестал надеяться на чудо… Попробуй переубедить его…
Глеб кивнул, пожал протянутую ему руку и вышел.
Бекрев сосредоточенно думал.
Пару минут назад ему позвонил Вадим и сказал, что это он – автор этих фотографий,разрушивших всю его жизнь; что он виноват, но это была попытка вернуть брата; что он признался в том же Глебу и тот его выгнал и что теперь Глеб поедет к нему, Бекреву, потому что все еще его любит. А молодой человек просто обязан «встать в позу оскорбленной невинности»,так как он же помнит, что с ним сделал младший Самойлов… Костя выслушал его и положил трубку. У него сердце почти остановилось от слов, что Глеб, его Глеб, едет сейчас к нему. Хотелось запрыгнуть на люстру и кричать от счастья, но вкрадчивое «просто обязан «встать в позу оскорбленной невинности»» не выходило из головы.
Стук в дверь прервал его размышления. Молодой человек подошел к дверям и, посмотрев в глазок, увидел Глеба.
-Зачем ты пришел?- Бекрев чувствовал, что если Глеб зайдет, то у него сил не хватит продержаться больше пары минут.
-Кость… открой, нам поговорить надо…
-Нам не о чем разговаривать, Глеб! Ты не поверил мне тогда, значит сейчас и пробовать не стоит…
-Костя, пожалуйста, выслушай меня!! -у Глеба из глаз опять полились слезы.- Пожалуйста…
Бекрев смотрел на него и сам почти плакал. Утихшая боль вернулась с новой силой и ,казалось, затопила его с головой.
-Нет… - из последних сил выдохнул он.
За дверью стало тихо. Потом Костя услышал возню и голос Глеба прозвучал откуда-то снизу:
-Значит, я буду сидеть у тебя под дверью, пока ты мне не откроешь…
Молодой человек пожал плечами и отошел от дверей. «Все равно долго не просидишь…»
Вопль «Глеееееб!!!» вернул Костю в реальность, оторвав от бесцельного просмотра телевизора. Прошло уже около пяти часов, но Самойлов все еще был там, за дверью. Заметив про себя, что шум усиливается, Бекрев бросился на выручку .Распахнув дверь, он увидел Глеба, отмахивающегося от какой-то девушки, норовящей прижаться к нему,в то время как ее подруги их фотографировали. Оценив всю прелесть ситуации, Костя ухватил Самойлова за шиворот и затащил в квартиру, послав девушкам на прощание извиняющую улыбку.
-Между прочим, я тебя сейчас от верной гибели спас…Мог бы и заметить… - сказал Костя,посмотрев на сидящего на коврике Глеба,безуспешно пытающегося прийти в себя.Потом развернулся и ушел в комнату, оставив Самойлова сидеть на пороге. Спустя какое-то время Глеб присоединился к нему. Бекрев заметил и тоску в его глазах, и надежду, которая то появлялась, то исчезала; бледность и исхудавший вид ,но не подавал вида.Он смотрел на подходившего мужчину и пытался сообразить, что он задумал. Глеб же решил, что нужно что-то эдакое и опустившись перед обалдевшим молодым человеком на колени, обхватил его ноги руками.
-Теперь ты точно меня выслушаешь…
Помолчав и собравшись с мыслями, Самойлов начал рассказывать Косте о том, как ему преподнесли фотографии, как он долго пытался не верить, но ревность взяла свое…Что все это время ему было невыносимо осознавать, что Костя не любил его, а просто играл его чувствами…Что алкоголь не помогает забыть, наоборот, провоцирует вспоминать и жалеть, что этого больше нет…
-Костик, милый, прости меня!.. - Глеб не замечал, что снова плачет. - Ты все, что у меня есть… Да и не надо больше ничего… Только ты!
Он опустил голову на колени Бекрева, почувствовав, как его рука ласково зарывается в волосы.
-Глебушка… - шепот Кости заставлял его мозг плавиться от счастья. -Я люблю тебя, милый… Никогда не сомневайся в этом!
Бекрев за волосы притянул к себе Самойлова, нежно поцеловал и почти задохнулся от переполнявших его эмоций, когда почувствовал ответный поцелуй.
~Конец~
|